Деятельное участие в литургии Церкви
О достойном месте для григорианского пения
Одним из фундаментальных принципов литургической реформы, к которой призвал Второй Ватиканский Собор, было "деятельное (или активное) участие" верных в публичном богослужении Церкви. "Конституция о священной литургии" выражает это пожелание в п. 14: "Матерь Церковь горячо желает, чтобы все верующие пришли к тому полному, сознательному и деятельному участию [participatio actuosa] в совершении Литургии, которого требует сама ее природа".
Поскольку воплощение этого принципа в жизнь привело к таким результатам, как фактически полный отказ от какого-либо употребления латинского языка и григорианского пения, можно, по крайней мере, задаться вопросом о том, соответствуют ли эти результаты намерениям, которыми Отцы Собора руководствовались, заложив это выражение в центр основ литургической реформы.
Быть может, чтобы ответить на этот вопрос и понять смысл термина "деятельное участие", полезно будет с некоторой долей внимания рассмотреть его происхождение, что я и собираюсь сделать в следующих абзацах.
Выражение "деятельное участие" впервые появляется в motu proprio св. Пия X "Tra le sollicitudini".
Святой Пий X неожиданно для всех был возведен на папский престол 9 августа 1903 г. (ведущий кандидат - госсекретарь Льва XIII кардинал Мариано Рамполла дель Тиндаро - столкнулся на конклаве с вето австрийского императора Франца Иосифа I, которое, между прочим, было передано через кардинала-архиепископа Краковского!) Это motu proprio, вышедшее всего три месяца спустя - 22 ноября того же года - стало одним из первых папских декретов св. Пия X и было посвящено восстановлению священной музыки. За ним всего неделю спустя, 8 декабря 1903 г., последовало послание кардинала Респиги "Il desiderio" о необходимости музыкальной реформы.
То, что св. Пий X намеревался сделать литургическую реформу одним из главных приоритетов своего понтификата, явствует не только из его общеизвестного приглашения к частому причащению (в декрете "Sacra Tridentina" от 20 декабря 1905 г.) и снижения минимального возраста для Первого Причастия (в декрете "Quam Singulari" от 8 августа 1910 г.), но и из того, что в motu proprio "Abhinc duos annos" от 23 октября 1913 г. он прямо призвал к более общей реформе литургии.
В пятом параграфе "Tra le sollicitudini" мы впервые встречаем выражение "деятельное участие":
Будучи движимы горячим желанием видеть, как подлинный христианский дух вновь во всех отношениях расцветает меж верными, первое, к чему хотим Мы обратить наше внимание, это святость и достоинство храма. Там народ Наш собирается с целью обретения христианского духа из первейшего и неиссякаемого его источника, а именно - из деятельного участия [attiva partecipazione] в святейших тайнах и в публичной и торжественной молитве Церкви. Вотще надеяться на столь щедрые благословения Небес, если наша служба Всевышнему вместо того, чтобы возноситься ароматом сладостным, вновь влагает в руки Господа нашего бичи, коими некогда Божественный Искупитель изгнал из храма недостойных профанаторов.
Полезно заметить, что непосредственный контекст, в котором Папа поощряет "деятельное участие", это забота о "святости и достоинстве храма", участвовать же предлагается в "святейших тайнах" и "публичной и торжественной молитве Церкви". Какова бы ни была та форма участия, которую подразумевал св. Пий X, она, очевидно, сочеталась с понятиями святости, достоинства, священных тайн и торжественной молитвы.
Это намерение св. Пия X становится еще более очевидно из вводного параграфа его motu proprio, из которого явствует, что среди всех его забот ("Tra le sollicitudini" означает по-итальянски "Среди забот") главной было "способствовать красоте дома Божия".
Эта пастырская забота первостепенна не только для сего Святого Престола… ио и для отдельных церквей: поддерживать и приумножать красоту дома Божия. Здесь творятся царственные тайны религии, здесь собираются верные, дабы принять благодать таинств, присутствовать при совершаемой на алтаре Святой Жертве, поклоняться Пресвятым Дарам и объединяться с общей молитвой Церкви в ее публичной и торжественной литургии.
Дальше св. Пий X делает из этой заботы практические выводы. Но, как будет видно, это motu proprio посвящено не литургическому богослужению в целом, а лишь восстановлению священной музыки. Таков более конкретный контекст, в котором поощряется "деятельное участие". Следующие параграфы едва ли нуждаются в комментариях, однако они достойны молитвенного размышления и в наши дни и приводят к поразительным заключениям:
Посему не должно быть в этом священном здании ничего, что могло бы служить разумной причиной для отвращения или смущения; прежде же всего - ничего, что прямо оскорбляет приличие и святость священных обрядов и посему недостойно дома молитвы и величия Божия. (п. 2)
Мы не имеем здесь намерения рассматривать в отдельности каждое из могущих случиться злоупотреблений. Скорее внимание наше мы обратим ныне к одному из злоупотреблений, которые встречаются чаще всего, и которые сложнее всего искоренить. Его надлежит осудить, даже если все остальное - красота и богатство здания, благородство и четкость церемоний, полнота участия духовенства, серьезность и набожность исполняющих свои обязанности служителей - достойно высочайшей хвалы. Мы говорим о злоупотреблении в области пения и священной музыки. Оно могло возникнуть в результате непостоянной и изменчивой природы самого искусства или же от неоднократной смены вкусов и обычаев с ходом веков. Могло оно быть вызвано и пагубным влиянием светской и театральной музыки на музыку Церкви или тем удовольствием, которое приносит музыка сама по себе, и которое нелегко сдержать в должных рамках. Наконец, оно могло стать итогом множества предубеждений в этой области, что возникают столь легко и сохраняются столь упрямо даже среди тех, кто наделен набожностью и авторитетом. Однако факт остается фактом: несомненно, что существует последовательная тенденция к отклонению от правильной нормы священной музыки - нормы, которая, благодаря признанию того, что это искусство состоит на службе публичному богопочитанию, весьма четко установлена в церковных канонах, в декретах общих и провинциальных Соборов и в неоднократно издававшихся предписаниях Священных Римских конгрегаций и предшественников наших, Верховных Понтификов. (п. 3)
За сим следует параграф 4, полностью процитированный выше. Очевидно, что понятие о "деятельном участии", впервые возникающее в папском документе, должно как-то особым образом относиться к священной музыке. Образ, которым, по желанию св. Пия X это деятельное участие должно иметь место, проявляется в том, что говорится о роли музыки в литургии.
Св. Пий X придает этому вопросу столь большое значение, что, как он пишет, желает своими постановлениями придать "юридическому кодексу о священной музыке" "силу закона".
Поскольку священная музыка является неотъемлемой частью торжественной литургии [la musica sacra, come parte integrante della solenne Liturgia], она соучаствует в том же общем предназначении таковой, а именно: в прославлении Бога и освящении и наставлении верных. Она усиливает красоту и величие церемоний Церкви. Поскольку главная ее функция - облачать подобающей мелодией литургический текст, представленный для понимания верных, собственная ее цель - сделать для них текст более осмысленным. Благодаря этому средству им легче будет склоняться к молитве и они будут лучше расположены к принятию плодов благодати, происходящих от совершения святых тайн. (п. 6)
Здесь следует заметить ряд обстоятельств: 1) Литургические тексты "облачаются подобающей мелодией"; следовательно, можно сказать, что "главная функция" священной музыки - "пение мессы", а не "пение во время мессы". 2) Из того, что предназначение музыки - сделать текст "более осмысленным", чтобы верные могли "склоняться к молитве" и быть "лучше расположены", мы не только начинаем понимать, что подразумевает под "деятельным участием" св. Пий X, но у нас зарождается осознание и того, что назовет "полным, сознательным и деятельным участием" Второй Ватиканский Собор.
Следовательно, священная музыка должна в высшей степени обладать теми качествами, которыми характеризуется литургия в целом. В частности, ее должны отличать святость и красота формы: из этих двух качеств само по себе возникает и третье - универсальность.
Священная музыка должна быть свята, а следовательно - не может включать в себя ничего светского ни сама по себе, ни в том, что касается ее исполнения.
Она должна быть подлинным искусством. Иначе она никак не сможет воздействовать на сознание слушателей тем образом, которого желает Церковь, допуская в свою литургию искусство звука.
И она должна также быть универсальна в том смысле, что хотя в отдельных странах и можно допустить в церковные произведения приличествующие формы, родные для них, формы эти должны все же оставаться настолько подчинены общему характеру священной музыки, чтобы ни одного слушателя, принадлежащего к иной нации, они не раздражали. (п. 7)
Это дает нам критерий, не только позволяющий судить о литургической музыке вообще, но и - задолго до недавних проблем - весьма практичный для рассуждения об "инкультурации".
Так сделал ли св. Пий X какие-либо практические выводы из этих традиционных принципов?
Качества эти обретаются весьма совершенным образом в григорианском пении, которое является собственным пением Римской Церкви, единственным пением, унаследованным от древних Отцов. Ревностно храня его много сотен лет в своих литургических книгах, Церковь прямо предлагает его верным как свою собственную музыку и для некоторых частей литургии предписывает исключительно его. По счастью, недавние исследования восстановили изначальную чистоту и целостность этого пения.
По этим причинам григорианское пение всегда считалось высшим образцом священной музыки. Посему, имея все основания, Мы излагаем следующее правило: "Чем теснее церковное произведение приближается к григорианскому пению по темпу, вдохновению и чувству, тем более святым и литургичным оно становится; чем же дальше оно отклоняется от этого высшего образца, чем менее оно достойно храма".
Сему традиционному григорианскому пению следует полностью возвратить его функции в богослужении. Следует принимать с уверенностью, что священная литургия ничего не теряет в своей торжественности, если при ней применяется лишь григорианское пение.
Завершается этот параграф поразительной фразой, которая четко показывает, что именно имел в виду св. Пий X, когда вводил выражение "деятельное участие" в документ, единственной целью которого было восстановление священной музыки:
Григорианское пение следует вернуть народу, чтобы тот вновь мог более активно участвовать в священной литургии, как было в древние времена. (п. 8)
Вывод неизбежен: По мнению св. Пия X, "деятельное участие" не только не исключает григорианского пения - оно и состоит именно в том, чтобы народ пропевал части мессы григорианским хоралом!
Да и латинский язык св. Пий X вовсе не воспринимал как препятствие к деятельному участию, которому желал способствовать:
Латынь это язык Римской Церкви. Посему любое пение на простонародном языке во время торжественных литургических обрядов запрещается. В особенности же это касается собственных и общих частей мессы и службы [часов]. (п. 14)