Папа Пий XI

Окружное послание

Mortalium animos

Досточтимым Братьям Патриархам, Первоиерархам, Архиепископам, Епископам и иным местным Архипастырям, пребывающим в мире и общении с Апостольским Престолом.

Души смертных никогда еще не охватывало столь сильное желание укрепления и использования ради всеобщего блага человеческого общества братских уз, тесно связывающих нас общностью происхождения и природы, каковое мы можем наблюдать именно в наше время. Поскольку народы не могут еще во всей полноте наслаждаться благами мира, поскольку, напротив, тут и там оживают прежние и появляются новые раздоры, вызывающие восстания и гражданские войны, поскольку, кроме того, не удается разрешить целый ряд спорных вопросов, касающихся спокойствия и благосостояния народов, ибо те, в руках которых находится управление и кормило власти в государствах, не посвящают себя единодушно этому делу, легко понять, тем более, если нет расхождения во мнениях о единстве рода человеческого, почему так много людей желают, чтобы во имя братства, охватывающего всех, разные народы всё теснее объединялись.

Нечто совершенно подобное желают некоторые круги сотворить в области порядка, установленного Новым Заветом через Христа Господа. Исходя из предпосылки, не подлежащей для них сомнению, что лишь очень редко найдется человек, не имеющий в себе религиозного чувства, они питают надежду, что не трудно будет достичь того, чтобы люди, через исповедание некоторых начал веры, как некоего рода общей основы религиозной жизни, соединились в братстве. С этой целью они организовывают съезды, собрания и лекции с исключительным количеством слушателей и приглашают на них для обсуждения данного дела всех без различия, язычников всех мастей, как и христиан, и даже тех, которые, к сожалению, отпали от Христа, либо же упорно противятся Его Божественной Природе и Его Посланничеству. Католики никоим образом не могут одобрять подобные усилия, ибо оные основываются на ложном мнении, будто все религии являются более или менее хорошими и достойными похвалы, ибо одинаковым образом, хотя и в разной форме, раскрывают и выражают наше природное чувство, влекущее нас к Богу и к истинному признанию Его Господства. Исповедники этой идеи не только пребывают в заблуждении и обольщают себя, но также удаляются от истинной веры, извращая ее понятие и впадая шаг за шагом в натурализм и атеизм. Отсюда ясно следует, что совершенно отступается от открытой нам Богом религии тот, кто поддерживает подобные усилия.

Некоторые тем легче дают себя увлечь обманчивой видимостью справедливости, когда речь идет о поддержке единства всех христиан. Разве не является справедливым делом и даже обязанностью, постоянно повторяют они себе, чтобы все, исповедующие Имя Христово, прекратили взаимные обвинения и однажды все-таки соединились в общей любви? Разве кто-либо осмелится сказать, что любит Христа, если по мере сил своих не старается осуществить желания Христа, просившего Отца, чтобы Его ученики были "едино"¹? И разве сам Христос не хотел, чтобы Его учеников узнавали по тому, что они взаимно любят друг друга, и чтобы этим они отличались от других: "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою"?² Только бы, прибавляют они, все христиане были "едино"! Имели бы, все же, больше возможности сопротивляться заразе безбожия, которая день за днем все сильнее распространяется и ширится, и готова обессилить Евангелие. Тому подобным образом рассуждают те, кого называют пан-христианами. Но здесь не идет речь лишь о немногочисленной и обособленной группе. Напротив, возникли целые союзы и разветвленные товарищества, которыми обыкновенно руководят не католики, хотя и разных вер исповедники. Эти начинания оживлены таким энтузиазмом, что часто находят многочисленных сторонников и даже собрали под своим знаменем сильный отряд католиков, увлекшихся надеждой на объединение и примирение христиан, что является, все-таки, согласным с желанием Святой Матери Церкви, которая ничего так сильно не хочет, как призвать своих блудных детей и привести их к возвращению в свое лоно. В этих заманчивых и соблазнительных словах скрывается, однако, зловещее заблуждение, глубоко подкапывающееся под основы католической веры.

Итак, поскольку голос Нашего Апостольского Служения повелевает Нам не допустить того, чтобы овчарня Господня поддалась пагубным иллюзиям, Мы обращаемся к вашему усердию, Досточтимые Братья, чтобы вы не преминули обратить особое внимание на это зло, ибо Мы уповаем, что при помощи слов и посланий каждого из вас до верующих легче дойдут и будут ими поняты те правила и рассуждения, которые Мы сейчас здесь представляем. Таким образом, католики узнают, что они должны думать и как должны себя оберегать перед лицом начинаний, направленных к объединению каким-либо способом всех, именующих себя христианами, в одно целое.

Бог, Сотворитель всего, призвал нас к жизни с той целью, чтобы мы Его познали и любили. Наш Творец имеет, стало быть, все права на то, чтобы мы Ему служили. Таким образом, Бог, управляя человеком, мог бы ограничиться правилами естественного закона, вложенного в сердце человека при его сотворении, и мог бы дальнейшее развитие этого закона регулировать обычным Провидением. Вместо этого Он пожелал дать правила, чтобы мы их слушали на протяжении веков, а именно от начала рода человеческого до пришествия и проповеди Иисуса Христа, сам научил человека заповедям, которые обязывают существо, наделенное разумом, в отношении Его, Творца. "Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне"³. Из этого следует, что ни одна религия не может быть истинной, кроме той, которая основывается на Богооткровенных словах. Это Откровение, начавшееся с возникновением рода человеческого и продолжавшееся в Ветхом Завете, завершил в Новом Завете сам Иисус Христос. Если Бог говорил (а то, что Он в самом деле говорил, подтверждает история), то для каждого является очевидной обязанность человека безусловно верить в Божественное Откровение и безоговорочно слушаться Его заповедей.

Чтобы мы, однако, во славу Божию и для нашего спасения могли обе этих задачи успешнее выполнять, Единородный Сын Божий установил на земле Свою Церковь. Следовательно, мы полагаем, что те, кто называют себя христианами, не могут не верить, что Христос установил Церковь, и притом одну единственную. Когда же далее спрашиваем, какого рода должна быть эта Церковь по воле своего Основателя, не все оказываются одного мнения. Многие, например, считают, что Церковь Христова не должна быть видимой, по крайней мере, не должна выступать в форме единого тела верующих, исповедующих одно и тоже учение и подчиненных одному наставнику и одному руководителю. А под видимой Церковью не понимают ничего иного, как только факт союза, составленного из различных христианских общин, хотя бы те общины исповедывали различные или взаимно противостоящие учения.

Но Христос установил Свою Церковь как сообщество, по сущности своей внешне видимое, чтобы под управлением единого главы⁴, через проповедь живым словом⁵ и через совершение Таинств, этих источников небесной благодати⁶, продолжала в дальнейшем дело искупления человечества. Поэтому Он сравнивал Её с царством⁷, с домом⁸, с овчарней⁹, со стадом¹⁰. Эта столь чудесным образом установленная Церковь не могла после смерти своего Основателя и Апостолов, первопроходцев Её распространения, пасть или быть ниспровергнутой, поскольку Её задачей было всех людей, без различия времени и пространства, привести к спасению: "Идите, научите все народы"¹¹. Разве Церкви в Её постоянном и непрерывном выполнении своего предназначения может не хватить действенной силы, коль скоро ей постоянно помогает Христос, который торжественно обещал: "Се, я с вами во все дни до скончания века"¹²? Является, стало быть, невозможным не только то, что Церковь Христова не существует ныне и во все времена, но и то, что она не существует такой же, как в эпоху Апостолов, если не хотим сказать, чего не дай Боже, будто Христос Господь не справился со Своими намерениями, или будто Он ошибался, когда утверждал, что врата ада не одолеют Её¹³.

Здесь надлежит разъяснить и отвергнуть ложные мнения, на которые опирается все основание этих дел и разнообразные совместные устремления некатоликов к объединению христианских Церквей, о чем уже говорилось. Инициаторы этой идеи почти постоянно цитируют слова Христа: "Да будут все едино... будет одно стадо и один Пастырь"¹⁴, но таким образом, будто эти слова выражали пожелание и просьбу, которые доныне не исполнены. Ибо они придерживаются мнения, что единство веры и управления, являющееся знаком истинной и единой Церкви Христовой, никогда прежде не существовало и ныне также не существует. С их точки зрения, это, по правде говоря, может быть пожеланием, которое общая воля верующих некогда осуществит, но в настоящее время, как они считают, оно является только прекрасной мечтой.

Они говорят также, что Церковь сама по себе, уже в силу своей природы, распадается на части, то есть, состоит из многих отдельных церквей или общин, которые, хотя и согласны в некоторых основных пунктах учения, но в остальном расходятся. Существуют эти церкви и общины, по их мнению, на равных правах. Церковь, как они полагают, только от силы в период со времен Апостолов и до первых Вселенских Соборов была единой и согласной.

Они говорят, что надлежит давние спорные вопросы и различие мнений, по сей день являющихся яблоком раздора среди христиан, оставить в стороне, а из иных учений составить и предложить общее правило веры, исповедание которого соединило бы всех, и через это все чувствовали бы себя братьями. Различные же церкви и общины после объединения во всеобщий союз имели бы возможность всерьёз и эффективно противостоять напору безверия. Вот, Досточтимые Братья, их общие мнения. Есть, впрочем, и такие, которые, очевидно, признают, что протестантизм слишком опрометчиво отверг некоторые существенные правила веры и полностью приемлемые и ценные обряды внешнего культа, каковые Римская Церковь, напротив, еще сохраняет. Однако, они добавляют, что и эта Церковь, действуя незаконно, исказила первоначальную христианскую веру, поскольку добавила некоторые правила, которых Евангелие не знает и которые даже противоречат ему. К ним принадлежит, прежде всего, учение о первенстве юрисдикции, принадлежащем Петру и его преемникам на Римском Престоле. Некоторые из них, хотя и немногочисленные, желают, по правде говоря, признать за Римским Первосвященником или первенство чести, или юрисдикцию, или вообще какую-либо власть, которая происходила бы, однако, не от Божественного права, но как бы от воли верующих. Другие согласились бы, чтобы Первосвященник предводительствовал их, по правде несколько странным, съездом.

Если можно, впрочем, встретить многих некатоликов, которые прекрасными словами провозглашают братскую общность во Христе, то, все же, нет ни одного, которому бы пришло в голову послушно подчиниться учению и власти Викария Иисуса Христа. Между тем, они заявляют, что воистину хотят вести переговоры с Римской Церковью, но с оговоркой о равенстве взаимных прав, то есть, как равноправные. Если бы, однако, они могли вести переговоры, то, несомненно, стремились бы к такому соглашению, которое предоставило бы им возможность остаться при тех мнениях, по причине которых они все еще блуждают вне единого стада Иисуса Христа.

Очевидно, что в этих условиях Апостольский Престол не может участвовать в их съездах, равно и католикам не позволено поддерживать подобные предприятия или сотрудничать в них. Если бы они сделали это, то придали бы значимость ложной христианской конфессии, совершенно отличной от единой Церкви Христовой. Разве же можем Мы позволить, - было бы это делом неверным и несправедливым, - чтобы истина, а именно Богооткровенная истина, стала бы предметом переговоров? Здесь идет речь о сохранении истины Откровения. Иисус Христос послал своих Апостолов по всему миру, чтобы всем народам проповедовали благую весть, и хотел, чтобы прежде, для избежания всякого заблуждения, Святой Дух наставил их во всякой истине¹⁵. Разве учение Апостолов совершенно исчезло или же было каким-либо образом затемнено в Церкви, которой управляет и которую оберегает сам Бог? Если наш Спаситель ясно установил, чтобы Его Евангелие проповедовалось не только во времена Апостолов, но и в грядущие века, разве сущность веры могла бы с течением столетий определиться столь туманно и нетвердо, что ныне необходимо терпеть даже противоречащие ей мнения? Если бы так обстояло дело, то надо было бы также сказать, что сошествие Духа Святого на Апостолов и постоянное пребывание того же Духа Святого в Церкви, и даже, что учение самого Иисуса Христа за множество веков утратили совершенно свою действенность и свою ценность. Подобное утверждение было бы богохульством. В действительности, Единородный Сын Божий повелел Своим Апостолам, чтобы учили всех людей, затем обязал всех людей, чтобы с верой принимали все то, что им передано будет "свидетелями, предъизбранными от Бога"¹⁶, а приказ Свой скрепил словами: "Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет"¹⁷. Оба эти повеления Христа, проповедовать и веровать, которые должны быть исполнены ради вечного спасения, были бы непонятны, если бы Церковь не излагала учение в цельности и ясно, и если бы она не была свободна от всякого заблуждения. Заблуждаются и те, которые считают, что хранилище веры действительно находится на земле, но его надо искать с таким усилием, посреди столь глубоких исследований и потрясений, что для отыскания и использования его недостаточно человеческой жизни. Как будто бы Милосердный Бог говорил через Пророков и через Своего Единородного Сына для того, чтобы только немногие и в преклонных летах могли усвоить заповеди Откровения, а не для того, чтобы изложить обязывающее учение веры и обычаев, которым человек должен руководствоваться в течение всей своей жизни.

Могло бы показаться, что пан-христиане, стремясь к соединению всех Церквей, направляются к возвышенной цели, каковой является умножение любви среди всех христиан. Однако возможно ли, чтобы после уничтожения веры расцвела любовь? Ведь все мы знаем, что именно Иоанн, Апостол любви, приоткрывающий в своем Евангелии тайны Святейшего Сердца Иисусова, беспрестанно повторяющий своим ученикам новую заповедь: "Да любите друг друга"¹⁸, именно он строго запрещал поддерживать отношения с теми, кто не исповедывал веры Христовой в целости и без ущерба: "Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его"¹⁹. Итак, поскольку любовь опирается на основание целостной и неповрежденной веры, то ученики Христа должны быть прежде всего соединены узами единства веры. Как можно представить себе христианский союз, члены которого даже тогда, когда речь идет о вере, могли бы сохранять собственное мнение, хотя бы оно противоречило мнению других? И при помощи какого соглашения, спрашиваем Мы, смогут они создать один и тот же союз верующих, участники которого придерживаются противоположных точек зрения? Например, если одни утверждают, что Священное Предание является подлинным источником Божественного Откровения, а другие это отрицают? Или если одни церковную иерархию, состоящую из епископов, священников и служителей, считают установленной Богом, а другие заявляют, что она возникла постепенно, в соответствии с требованиями времени и места? Если одни в Пресвятой Евхаристии поклоняются действительно присутствующему, по причине чудесного изменения хлеба и вина, называемого пресуществлением, Христу, а другие утверждают, что Тело Христово присутствует там только благодаря вере или знаку и силе таинства? Если одни признают в Евхаристии сущность Жертвы и Таинства, а другие считают ее только памятью и празднованием Господней Вечери? Если одни признают правильным и спасительным смиренно обращаться к Святым, царствующим со Христом, особенно к Богородице Марии, а также почитать их изображения, а другие считают, что этот культ не должен совершаться, ибо он наносит ущерб почитанию Иисуса Христа, "единого посредника между Богом и человеками"²⁰? Не знаем, какой путь ведет от такой разнородности мнений к единству Церкви, ибо ведь Церковь может происходить только от единого христианского вероучения. Знаем, однако, сколь легко через это прийти к пренебрежению религией или индифферентизму, а также к модернизму, жертвы которого, достойные сожаления, считают догматическую истину не абсолютной, а относительной, то есть изменяющейся в соответствии с нуждами времени и места, как будто она не составляла содержания неизменного Откровения, но приспосабливалась к человеческой жизни. Что же касается правил веры, то безусловно недозволенным является проведение различия между так называемыми основными и не основными пунктами вероучения, из коих первые должны быть признаны всеми, а последние - предоставлены свободному исповеданию верующих. Сверхъестественная добродетель веры имеет свою формальную причину в авторитете Бога, сообщающего Откровение, и не допускает подобного различия. Потому все истинные христиане одинаково веруют в тайну Пресвятой Троицы и в Непорочное Зачатие Богородицы, с одинаковой верой относятся к Воплощению Христа и к безошибочному учительству Римского Первосвященника, в том духе, как последнее определил Вселенский [Первый] Ватиканский Собор. Разве их вера в приведенные выше догматы будет менее сильна и тверда из-за того, что Церковь один из этих догматов в то, другой - в это время, может быть недавнее, окончательно определила торжественным декретом? Разве не являются они все Богооткровенными? Хотя Церковное Учительство, установленное на земле по Божественному плану для сохранения неискаженными Богооткровенных истин, а также для легкого и надежного объявления их народу, осуществляется Римским Первосвященником и находящимися с ним в общении Епископами изо дня в день, но, кроме того, всякий раз, когда необходимо действенно противостать заблуждениям или нападкам еретиков или ясно и точно разъяснить положения Священного Учения верующим, это Учительство своевременно приступает в торжественной форме к определению догматов. Однако, подобное осуществление чрезвычайного Учительского Служения не вводит ничего нового в совокупность истин, содержащихся, пусть в скрытой форме, в хранилище Откровения, переданном Церкви Богом. Через Учительство только разъясняются истины, которые до того могли в глазах многих выглядеть неясными, или же утверждаются положения вероучения, которым прежде кто-либо противоречил.

Итак, ясно, Досточтимые Братья, почему Апостольский Престол никогда не позволит своим верующим участвовать в некатолических съездах. Единству христиан нельзя содействовать иначе, как только в том духе, чтобы отпавшие вернулись в лоно единой истинной Церкви Христовой, которую они, к несчастью, некогда оставили. Чтобы вернулись, повторяем Мы, к единой истинной Церкви Христовой, для всех видимой и во все времена остающейся, по воле своего Основателя, такою, какою Он установил ее для спасения всех людей. Мистическая Невеста Христова в течение веков оставалась незапятнанной и никогда запятнана быть не может, о чем свидетельствует Киприан: "Невеста Христова не может быть опозорена, она нетленна и чиста. Она знает лишь одно местопребывание и через свою целомудренную осторожность сохраняет нетронутой святость единого очага"²¹. И этот святой мученик справедливо удивляется, как кто-то может верить, "что это единство, основанием которого является неизменность Бога, за прочность которого ручаются небесные таинства, могло бы быть в Церкви разорвано и разбито распрями несогласных людей"²². Поскольку Мистическое Тело Христово, то есть Церковь, едино²³, составляемо и совокупляемо посредством всяких взаимно скрепляющих связей²⁴, подобно физическому телу, то нелепо и смешно утверждать, будто оно может состоять из отдельных, не связанных между собою членов. Поэтому, тот, кто не соединен с Церковью, не может быть ее членом и не связан с ее Главою -Христом²⁵. В этой единой Церкви Христовой пребывает и остается только тот, кто послушно признает и принимает авторитет и власть Петра и его законных преемников. Разве Римскому Епископу, высшему пастырю душ, не подчинялись предки тех, которые запутались в ложных учениях Фотия и так называемых реформатов? Сыновья оставили, к сожалению, отцовский дом, но он не разрушился и не погиб, ибо опирается на неустанную Божию помощь. Пусть они возвращаются к общему Отцу, который примет их со всей любовью, не вспоминая ущерба, который причинен ими прежде Апостольскому Престолу. Если они желают, как это часто повторяется, соединиться с Нами и с нашими верными, то почему не возвращаются как можно скорее к Церкви, "Матери и Наставнице всех верующих во Христа"²⁶? Пусть послушают то, что говорит Лактанций: "Только ... Католическая Церковь сохраняет подлинный культ. Она является источником истины, пребыванием веры, храмом Божиим. Кто не входит в нее или оставляет ее, тот теряет всякую надежду на жизнь и спасение. Да не поддастся никто упорству оспаривающих. Это вопрос жизни и спасения. И если не бодрствовать со вниманием и осторожностью, то тогда - погибель и смерть"²⁷.

К Апостольскому Престолу, установленному в городе, освященном кровью Петра и Павла, Князей Апостолов, к этому Престолу, говорим Мы, к "фундаменту и образующей Католической Церкви"²⁸ пусть приблизятся отделившиеся чада, но не с мыслью и надеждой, что "Церковь Бога живого, столп и утверждение истины"²⁹ пожертвует целостностью веры и станет терпеть их заблуждения, а, напротив, с намерением подчиниться ее Учительству и управлению. О, если бы Нам дано было счастье, которого не дождалось множество Наших предшественников, чтобы Мы могли с отцовской любовью обнять тех чад, об отпадении которых, вследствие несчастного раздора, Мы глубоко скорбим. О, если бы Бог, Спаситель наш, "Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины"³⁰, услышал Нас, усердно умоляющих Его, чтобы Он соблаговолил призвать всех заблуждающихся к единству Церкви. В этом важном и значительном деле Мы обращаемся к заступничеству Блаженной Девы Марии, Матери благодати Божией, победительницы всех ересей, помощницы христиан, и призываем всех христиан, чтобы молились ей, дабы она своим посредничеством дала нам возможность как можно скорее увидеть тот желанный день, когда люди пойдут на зов ее Божественного Сына, "стараясь сохранять единство духа в союзе мира"³¹.

Вы знаете, Досточтимые Братья, как сильно Мы желаем единства, и пусть об этом узнают Наши чада, не только католики, но и те, которые от Нас отделились. Если они в смиренной молитве будут просить о небесном просвещении, то с точностью познают единую истинную Церковь Иисуса Христа и придут в нее, соединяясь с Нами в совершенной любви. В ожидании сего, как знак милости Божией и свидетельство Нашего отеческого благоволения, Мы преподаем от всего сердца вам, Досточтимые Братья, а также вашему духовенству и вашему народу Наше Апостольское Благословение.

Дано в Риме, у Святого Петра, в 6 день месяца января, в праздник Богоявления Господа Нашего Иисуса Христа, в год 1928, Первосвященнического же служения нашего в шестой.

¹ Ин. 17, 2

² 1 Ин. 13, 35.

³ Евр. 1, 1-2.

⁴ Мф. 16, 18 слл.; Лк 22, 32; Ин 21, 15-17.

⁵ Мк. 16, 15.

⁶ Ин. 3, 5; 6, 48-59; 20, 22 слл., Мф. 18, 18 и т.д.

⁷ Мф. 13.

⁸ Ин. 10, 16.

⁹ Ин. 21, 15-17.

¹⁰ Мф. 28, 19.

¹¹ Мф. 28, 20.

¹² Мф. 16, 18.

¹³ Ин. 17, 21; 10, 16.

¹⁴ Ин. 16, 13.

¹⁵ Деян. 10, 41.

¹⁶ Мк. 16, 16.

¹⁷ Ин. 13, 34.

¹⁸ 2 Ин. 1, 10.

¹⁹ 1 Тим. 2, 5.

²⁰ De cath. Ecclesiae unitate, 6.

²¹ Ibidem.

²² 1 Кор. 12, 12.

²³ Еф. 4, 16.

²⁴ Ср. Еф 5, 30; 1, 22.

²⁵ Conc. Lateran. IV. с. 5.

²⁶ Divin. Institut., IV, 30, 11-12.

²⁷ S. Cypr, Ер . 48 ad Cornelium, 3.

²⁸ 1 Тим. З, 15.

²⁹ 1 Тим. 2, 4.

³⁰ Еф. 4, 3.