Окружное послание
Vehementer Nos
О французском законе об отделении государства от Церкви
Возлюбленным сыновьям Нашим Франциску Марии Ришару, кардиналу архиепископу Парижскому, Виктору Лукиану Леко, кардиналу архиепископу Бордосскому, Петру Гектору Куллье, кардиналу архиепископу Лионскому, Иосифу Вильгельму Лабурэ, кардиналу архиепископу Реннскому, и всем досточтимым братьям нашим, архиепископам и епископам, и всему духовенству и народу Франции.
Весьма Нам прискорбно, душа Наша полна беспокойства, а сердце переполняется горестью, когда помыслим о вас. И как может быть иначе сразу после обнародования закона, который, насильно разрушив древние узы, связывавшие ваш народ с Апостольским Престолом, создает для Католической Церкви во Франции положение, ее недостойное и долженствующее быть оплакиваемым? Сие есть, вне сомнения, событие весьма значимое, и сетовать о нем должны все добропорядочные и разумные люди, ибо оно столь же пагубно для общества, как и для религии; но удивить оно не могло никого, кто обращал какое-то внимание на религиозную политику, имевшую место во Франции в последние годы. Для вас, досточтимые братья, в нем не было, конечно, ничего ни нового, ни странного, ведь вы были свидетелями множества страшных ударов, которые общественные власти регулярно наносили религии. Вы видели, как святость и нерушимость христианского брака попиралась законодательными актами, прямо им противоречащими; как обмирщались школы и больницы; как клириков отрывали от занятий и церковной дисциплины, чтобы призвать на военную службу; как разгоняли и обирали монашеские конгрегации, а членов их по большей части доводили до крайней степени нищеты. Последовали и другие законодательные меры, о которых все вы знаете: был отменен закон, предписывавший публичные молитвы в начале каждой парламентской сессии и судебного разбирательства; запрещались траурные знаки, традиционно соблюдавшиеся на борту кораблей в Страстную Пятницу; изглаживался религиозный характер судебной клятвы; все действия и символы, каким-либо образом напоминающие о религии, изгонялись из судов, школ, армии, флота - словом, из всех общественных учреждений. Эти меры, как и другие, постепенно, но действенно отделявшие Церковь от государства, были ничем иным, как множеством шагов, направленных к полному и официальному разделению, как публично и нередко признавали их авторы.
2. Святой Престол же не щадил никаких сил, чтобы предотвратить это великое бедствие. Не уставая предупреждать тех, кто правил делами Франции, и вновь и вновь заклинать их хорошо взвесить безмерность зол, которые должны были неизбежно последовать за их сепаратистской политикой, он в то же время изливал на Францию замечательные свидетельства своей милостивой любви. В ту пору были причины надеяться, что благодарность остановит этих политиков на их пути под уклон и приведет их, наконец, к отказу от своих замыслов. Но все оказалось тщетно - внимание, добрые услуги и усилия Нашего предшественника и Наши собственные. Враги религии преуспели наконец в насильном внедрении того, к чему долго стремились, отрицая ваши права как католической нации и пожелания всех, кто право мыслит. Посему в столь серьезный момент для Церкви, исполненные чувства своей апостольской ответственности, Мы сочли своим долгом возвысить Наш голос и открыть Наше сердце вам, досточтимые братья, вашему духовенству и народу - всем, к кому Мы всегда относились с особой привязанностью, но кого ныне - иначе нельзя - любим еще нежнее, чем прежде.
3. Тезис о том, что государство должно быть отделено от Церкви, абсолютно ложен, ошибка эта весьма пагубна. Будучи основана на том принципе, что государство не должно признавать никакого религиозного культа, эта идея повинна, прежде всего, в великой несправедливости по отношению к Богу, ибо Создатель человека есть также и Основатель человеческих обществ и охраняет их существование так же, как охраняет и наше собственное. Посему мы обязаны Ему не только частным культом, но и общественным и публичным, дабы Его почитать. Помимо сего, этот тезис - очевидное отрицание сверхъестественного порядка. Он ограничивает деятельность государства стремлением к общественному благоденствию лишь в этой жизни, что есть лишь ближайшей целью политических обществ, и никоим образом не касаться - поскольку утверждается, что сие ему чуждо - конечной их целью, которая есть вечное счастье человека после того, как краткая жизнь эта прейдет. Но поскольку нынешний порядок вещей временен и подчинен стяжанию высшего и абсолютного блага человека, следует, что гражданская власть должна не только не чинить каких-либо препятствий на пути этого стяжания, но и помогать нам в его осуществлении. Этот же тезис нарушает также и порядок, установленный в мире Божественным провидением, требующий гармоничного согласия между двумя обществами. Каждое из них - общество гражданское и религиозное - действует и властвует в своей сфере. Необходимым образом вытекает, что многое принадлежит им одновременно, и в этом оба общества должны друг с другом сообщаться. Устраните согласие между Церковью и государством, и в результате эти общие вопросы прорастут семенами раздоров, которые разгорятся на обеих сторонах; станет труднее понять, в чем истина, и произойдет великое смятение. Наконец, этот тезис причиняет большую несправедливость самому обществу, поскольку оно не может ни процветать, ни долго существовать, когда в нем не уделяется должного места религии, главной норме и верховной правительнице во всем, что касается человеческих прав и обязанностей. Посему Римские Понтифики, по требованию обстоятельств, никогда не переставали, опровергать и осуждать доктрину разделения Церкви и государства. В особенности славный предшественник Наш, Лев XIII, часто и величественно изъяснял католическое учение об отношениях, долженствующих существовать между двумя обществами. "Между ними, - говорит он, - необходим подобающий союз, который вполне уместно сравнить с тем, что существует между телом и душой: - Quaedam intercedat necesse est ordinata colligatio (inter illas) quae quidem conjunctioni non immerito comparatur, per quam anima et corpus in homine copulantur." Он продолжает: "Человеческие общества не могут, не становясь преступными, действовать так, как будто бы Бога нет, или отказываться учитывать религию, словно она была бы им чужда или не нужна… Для Церкви же, имеющей Самого Бога своим основателем, исключать себя из деятельной жизни нации, из законов, образования юных, из семьи - значит совершать большую и пагубную ошибку. - Civitates non possunt, citra scellus, gerere se tamquam si Deus omnino non esset, aut curam religionis velut alienam nihilque profuturam abjicere... Ecclesiam vero, quam Deus ipse constituit, ab actione vitae excludere, a legibus, ab institutione adolescentium, a societate domestica, magnus et perniciousus est error"1.
4. И если верно, что любое христианское государство совершает нечто в высшей степени пагубное и предосудительное, отделяя себя от Церкви, сколь более плачевно то, что именно Франция из всех наций мира вошла в эту политику, Франция, в ходе столетий бывшая предметом столь великого и особого благоволения со стороны Апостольского Престола, успехи и слава которой были тесно связаны с исповеданием христианской добродетели и почитания религии! Воистину, не без причины сказал Лев XIII: "Франция не может забыть, что Провидение связало ее судьбу со Святым Престолом узами слишком прочными и слишком древними, чтобы ей когда-либо пожелать их нарушить. И именно в этом союзе был источник ее подлинного величия и чистейшей ее славы... Расстраивать этот традиционный союз значило бы лишать нацию части ее нравственной силы и великого влияния в мире"2.
5. Узы же, освятившие этот союз, двойне должны быть нерушимы оттого, что скреплены были договорами под присягой. Конкордат, заключенный Верховным Понтификом и французским правительством был, как и все подобного рода договоры, заключаемые между государствами, двусторонним соглашением, обязывающим обе стороны. Римский Понтифик с одной стороны и глава французского государства с другой торжественно обещали за себя и своих преемников сохранять нерушимость подписанного ими пакта. Посему к Конкордату применимо то же правило, что и ко всем международным договорам, а именно - закон наций, предписывающий, чтобы они никоим образом не могли быть аннулированы кем-либо из участников в одностороннем порядке. Святой Престол всегда с доскональной верностью соблюдал данные им обещания и всегда требовал той же верности и от государства. Эту истину не может отрицать ни один беспристрастный судья. Но сегодня государство, не спросясь никого, отрекается от подписанного им торжественного пакта. Этим оно нарушает свою клятву. Чтобы порвать с Церковью, чтобы освободиться от ее дружбы, оно ни перед чем не остановилось, и не помедлило возмутить Апостольский Престол этим нарушением закона наций, нарушить сам социальный и политический порядок - ибо обоюдное спокойствие народов в отношениях друг с другом зависит прежде всего от нерушимой верности и священного почтения, с которым они соблюдают договоры.
6. Величина оскорбления, нанесенного Апостольскому Престолу односторонним разрывом Конкордата, заметно усугубляется той манерой, в которой государство это сделало. Существует принцип, безоговорочно признаваемый и повсеместно соблюдаемый всеми нациями, согласно которому одна договаривающаяся сторона должна предупредить другую о том, что намеревается разорвать договор, ясным и эксплицитным образом. Но Святому Престолу не только не было сделано никакого подобного предупреждения, но и ни малейшего намека по этому вопросу. Таким образом, французское правительство не остановилось перед тем, чтобы отнестись к Апостольскому Престолу без обычного уважения и без вежливости, которую всегда соблюдают даже в отношениях с самыми малыми государствами. Его официальные лица, хотя и будучи представителями католической нации, презрели достоинство и власть Верховного Понтифика, высшего главы Церкви, тогда как им следовало явить больше почтения к этой власти, чем к любой иной политической власти - и тем большим должно было быть это уважение, что Святой Престол озабочен вечным благоденствием душ, и миссия его простирается повсюду.
7. Если Мы ныне перейдем к рассмотрению самого только что обнародованного закона по существу, то обретем в этом новую причину еще энергичнее протестовать против него. Если государство разорвало узы Конкордата и отделило себя от Церкви, оно должно, как естественным образом следует, сохранить ее независимость и позволить ей мирно пользоваться той свободой, которая гарантирована общим правом и которую оно лицемерно утверждало за нею. Ничего подобного сделано не было. Мы находим в законе множество ненужных и одиозно репрессивных положений, результат которых - помещение Церкви под владычество гражданских властей. Весьма прискорбно было Нам видеть, как государство вторгается в дела, находящиеся под исключительной юрисдикцией Церкви, и тем более оплакиваем Мы все это, поскольку государство, лишенное всякого чувства справедливости и правды, создало, таким образом, для Церкви Франции положение тяжкое, сокрушительное и лишающее ее самых святых прав.
8. Ибо положения нового закона противоречат тем основаниям, на которых Иисус Христос поставил Церковь. Писание учит нас - и Предание Отцов подтверждает это учение - что Церковь есть мистическое тело Христа, управляемое пастырями и учителями (Ефес. IV, 11 и далее) - общество людей, содержащее в своей пастве вождей, имеющих полную и совершенную власть управлять, учить и судить (Мф. XXVIII, 18-20; XVI, 18, 19; XVIII, 17; Тит. II, 15; II Кор. X, 6; XIII, 10. и т. д.) Отсюда следует, что Церковь по сути своей - общество неравное, сиречь - общество, включающее две категории лиц: пастырей и пасомых, тех, кто занимает место в различных степенях иерархии, и множество верных. Эти категории столь различны, что лишь пастырскому корпусу принадлежит необходимое право и власть выдвигать цели общества и направлять всех его членов к этим целям; единственный же долг множества - быть ведомым и, подобно послушному стаду, следовать за пастырями. Св. Киприан, Мученик, чудесно выражает эту истину, когда пишет: "Господь наш, чьи заповеди мы должны почитать и соблюдать, устанавливая епископское достоинство и природу Церкви, так обращается к Петру в Евангелии: Ego dico tibi, quia tu es Petrus, etc. [Я говорю тебе: ты - Петр, и т. д.] Посему, во всех превратностях времен и обстоятельств, устроение епископата и конституция Церкви остаются таковы, что Церковь стоит на епископах, и все ее действия управляются ими. - Dominus Noster, cujus praecepta metuere et servare debemus, episcopi honorem et ecclesiae suae rationem disponens, in evangelio loquitur et dicit Petro: Ego dico tibi quia tu es Petrus, etc... Inde per temporum et successionum vices Episcoporum ordinatio et Ecclesiae ratio decurrit, ut Ecclesia super Episcopos constituatur et omnis actus Ecclesiae per eosdem praepositos gubernetur" (св. Киприан, Epist. XXVII-XXVIII ad Lapsos, 11) Св. Киприан утверждает, что все это основано на Божественном законе, divina lege fundatum.Закон о разделении, в противоречие этим принципам, вверяет управление и руководство общественным богослужением не иерархическому корпусу, божественно установленному нашим Спасителем, а ассоциации, сформированной из мирян. Этой ассоциации он приписывает особую форму и характер юридического лица, и ее одну считает имеющей права и ответственность в глазах закона во всех вопросах, относящихся к религиозному культу. Именно эта ассоциация должна использовать церкви и священные здания, должна владеть церковной собственностью - движимой и недвижимой, должна распоряжаться (хотя и временно) резиденциями епископов и священников и семинариями! Должна управлять собственностью, собирать пожертвования и получать подаяния и наследства, предназначенные на религиозные нужды. Что же до иерархического корпуса пастырей, закон о них всецело молчит. Хотя он предписывает, чтобы религиозные ассоциации были устроены в соответствии с общими правилами религиозной организации, существование которой они должны обеспечивать, однако же авторы его позаботились объявить, что во всех спорах, могущих возникнуть по отношению к их собственности, единственным компетентным органом арбитража является Государственный Совет. Эти культовые ассоциации попадают, таким образом, в такое состояние зависимости от гражданских властей, что церковные власти, очевидно, не будут иметь на них влияния. С первого же взгляда ясно, что эти положения существенно нарушают права Церкви и противоречат ее Божественному устроению. К тому же закон в этих вопросах сформулирован не ясно и не четко, но столь расплывчато и столь открыто для произвольных суждений, что вполне можно опасаться, как бы его толкование не привело к величайшим бедам.
9. Кроме того, нельзя измыслить ничего более враждебного по отношению к свободе Церкви, чем этот закон. Ибо существованием культовых ассоциаций Закон о разделении препятствует пастырям осуществлять полноту своей власти и служения по отношению к верным; когда он приписывает Государственному Совету верховную юрисдикцию над этими ассоциациями и подчиняет их целому ряду правил, не входящих в общее право, затрудняя их формирование и еще больше - их деятельность; когда, провозгласив свободу публичного богослужения, он переходит к ограничению пользования ею множеством исключений; когда он лишает Церковь внутреннего управления церковными зданиями, чтобы передать эту функцию государству; когда он мешает проповеди католической веры и нравственности и устанавливает особый и жестокий кодекс наказаний для клириков - когда он санкционирует все эти положения и многие другие, им подобные, в которых остается широкое поле для произвольных решений, не ставит ли он Церковь в ситуацию унизительного подчинения и, под предлогом защиты общественного порядка, не лишает ли миролюбивых граждан, все еще составляющих огромное большинство во Франции, священного права практиковать свою религию? Посему государство вредит Церкви не только ограничением свободы культа (к которому Закон о разделении ложно сводит суть религии), но и поставлением препятствий ее влиянию, для народа всегда благотворному, и парализацией ее активности тысячью разных способов. Так, например, государство не удовлетворилось лишением Церкви монашеских орденов, этих драгоценных помощников в ее священной миссии, в преподавании и образовании, в трудах милосердия, но должно также отнять у нее и средства, необходимые для ее существования и осуществления ее миссии.
10. В дополнение к несправедливостям и ущемлениям, о которых мы уже поведали, Закон о разделении нарушает и попирает также и права Церкви на собственность. Отвергая всякую правду, он лишает Церковь огромной части наследия, принадлежащего ей по правам столь же многочисленным, сколь и священным; он закрывает и отменяет все благочестивые фонды, посвященные, на вполне законных основаниях, богопочитанию и попечению об умерших. Средства, предоставленные щедростью католиков на содержание католических школ и на работу различных благотворительных ассоциаций, связанных с религией, переданы мирским ассоциациям, в которых тщетно было бы искать хоть след религии. Этим закон нарушает не только права Церкви, но и официально и ясно выраженные намерения донаторов и завещателей. Весьма прискорбно для Нас также и то, что закон, презирая всякое право, провозглашает собственностью государства, департаментов или коммун церковные здания, возведенные до заключения Конкордата. Да, закон дозволяет их безвозмездное использование на неопределенный срок культовыми ассоциациями, но окружает это допущение столь многими и существенными оговорками, что в реальности оставляет все на полное усмотрение общественных властей. Более того, Мы питаем глубочайшие опасения за святость этих храмов, царственных обиталищ Божественного Величия, дорогих также и потому, что они окружены тысячами напоминаний о набожности французского народа. Ибо если они попадут в мирские руки, то им будет, несомненно, угрожать опасность осквернения!
11. Когда закон, упраздняя бюджет культов, освобождает государство от обязательств по оплате издержек на богослужения, он нарушает соглашение, заключенное в дипломатической конвенции, и в то же время творит великую несправедливость. По этому вопросу не может быть ни малейшего сомнения, ибо исторические документы ясно это подтверждают. Когда французское правительство приняло по Конкордату обязательство обеспечивать духовенство достаточным для достойного существования и нужд общественного богослужения содержанием, это было сделано не просто по щедрости - это обязательство было принято государством для того, чтобы принести хотя бы частичное возмещение Церкви, собственность которой была конфискована во время первой Революции. С другой стороны, когда Римский Понтифик по тому же Конкордату обязывался за себя и своих преемников, ради сохранения мира, не беспокоить обладателей собственности, отнятой у Церкви, то делал он это лишь на одном условии: при том, чтобы французское правительство навеки обязалось достаточно обеспечивать духовенство и оплачивать расходы на отправление божественного культа.
12. Есть, наконец, и еще один момент, по которому Мы не можем смолчать. Из-за того ущерба, который наносится интересам Церкви, новый закон обречен стать для вашей страны самым пагубным. Ибо не может быть сомнения в том, что он, увы, разрушит единство и согласие. А без такого единства и согласия ни одна нация не может долго жить или процветать. Поддержание совершенной гармонии должно быть самым пламенным желанием всякого человека во Франции, любящего свою страну и сердечно желающему ей спасения, особенно - при современном состоянии Европы. Что до Нас, то, следуя примеру Нашего предшественника и унаследовав от него особую привязанность к вашей нации, Мы не ограничились борьбой за сохранение полноправия религии ваших праотцев, но всегда старались способствовать единству меж вами в братском мире, сильнейшие узы которого в Наших глазах - религия. Посему Мы не можем без глубочайшего прискорбия наблюдать, как французское правительство только что совершило деяние, воспламеняющее на религиозной почве и без того слишком накаленные страсти, грозящее, таким образом, погрузить всю страну в хаос.
13. Таким образом, памятуя о своем апостольском долге и осознавая лежащую на Нас насущную обязанность защищать и охранять от всех напастей полную и абсолютную целостность священных и нерушимых прав Церкви, Мы, в силу верховной власти, вверенной Нам Богом, и на вышеизложенных основаниях, порицаем и осуждаем принятый во Франции Закон о разделении Церкви и государства, как глубоко несправедливый по отношению к Богу, Которого он отрицает, и как выражающий принцип, согласно которому республика не признает никакого культа. Мы порицаем и осуждаем его как нарушающий естественное право, закон наций и верность договорам; как противоречащий Божественному устроению Церкви, ее неотъемлемым правам и ее свободе; как нарушающий справедливость и попирающий права собственности, приобретенные Церковью на множестве оснований, и, вдобавок, на основе Конкордата. Мы порицаем и осуждаем его как весьма оскорбительный для достоинства сего Апостольского Престола, для Нашей собственной персоны, для епископата, для духовенства и для всех католиков Франции. Посему Мы торжественно и со всей своей силой протестуем против представления, принятия и обнародования этого закона, объявляя, что никогда не признаем его использования против неотторжимых прав Церкви.
14. Мы вынуждены были обратиться с этими вескими словами к вам, досточтимые братья, к народу Франции и всего христианского мира, чтобы явить совершившееся в истинном свете. Воистину, глубока печаль Наша, когда Мы взираем в будущее и видим те несчастья, что принесет этот закон народу, столь нежно Нами любимому. Еще больше тяготят Нас мысли об испытаниях, страданиях и бедствиях всякого рода, ожидающих вас, досточтимые братья, и все ваше духовенство. Да, среди этих сокрушений избавляемся Мы от чрезмерной печали и отчаянья, когда разум Наш обращается к Божественному Провидению, столь богатому милостями, и к надежде, тысячекратно оправдавшейся, что Иисус Христос не оставит Свою Церковь и никогда не лишит ее Своей неизменной помощи. И посему Мы далеки от того, чтобы чувствовать какой-либо страх за Церковь. Сила ее и устойчивость - Божественны, как с триумфом доказывает опыт веков. Мир знает о бесконечных бедствиях, каждое страшней предыдущего, постигавших ее за это долгое время - но там, где все сугубо человеческие установления неизбежно должны были рухнуть, Церковь черпала из своих испытаний лишь свежие силы и богатейшую плодоносность. Что же до принимавшихся против нее гонительных законов, то, как учит история, даже и в недавние времена - и сама Франция подтверждает этот урок - они, будучи выкованы ненавистью, в конце концов отменялись мудростью, когда обнаруживалось, что они пагубны для интересов государства. Подай Бог, чтобы те, кто ныне у власти во Франции, вскоре могли последовать в этом примеру своих предшественников. Подай Бог, чтобы они могли, под аплодисменты всех добрых людей, поспешить вернуть религии - источнику цивилизации и процветания - честь, надлежащую ей, вместе с ее свободой.
15. Тем временем, пока гонения продолжаются, чада Церкви, облачившись в оружия света (Рим. XIII, 12), должны все свои силы приложить к защите Истины и справедливости - таков их долг всегда, а ныне - более, нежели когда-либо. На это святое дело вы, досточтимые братья, поставленные быть учителями и вождями, положите все силы того неусыпного и неутомимого рвения, которому французский епископат дал, к чести своей, столь много общеизвестных свидетельств. Но превыше всего Мы желаем, - ибо это весьма важно, - чтобы во всем, что вы предпринимаете ради защиты Церкви, вы старались обеспечить совершеннейшее единство сердец и воли. Твердое намерение Наше - дать вам в подобающее время практические наставления, которые послужат вам четким правилом поведения среди огромных трудностей нынешнего времени. И Мы заранее уверены, что вы верно им будете следовать. Между тем продолжайте же спасительный труд, что свершаете; стремитесь как можно сильней возжечь набожность среди народа; распространяйте шире и шире преподавание христианского учения; храните души, вам вверенные, от заблуждений и соблазнов, ждущих их повсюду; наставляйте, предостерегайте, ободряйте, утешайте свою паству, и исполняйте для нее все обязанности, возложенные на вас вашим пастырским служением. В труде этом вы, конечно же, обретете неутомимых соработников в лице своего духовенства. Оно богато людьми, замечательными своим благочестием, познаниями и преданностью Святому Престолу, и Мы знаем, что оно всегда готово безоговорочно посвятить себя, под вашим руководством, делу триумфа Церкви и вечного спасения душ. Духовенству поймет также, конечно, что среди нынешних нестроений его должны вдохновлять те же чувства, что некогда испытывали апостолы, радовавшиеся, что за имя Иисуса удостоились принять бесчестие, "gaudentes quoniam digni habiti sunt pro nomine Jesu contumeliam pati" (Деян. V, 12). Мужественно встанет оно тогда за права и свободы Церкви, никого, однако, не обижая. Паче того - в решимости своей сохранить милосердие, как особо обязаны служители Иисуса Христа, они будут отвечать на беззаконие - справедливостью, на оскорбление - кротостью, на дурное обращение - благословениями.
16. Теперь же Мы обратимся к вам, католики Франции, прося вас принять Наши слова как свидетельство глубочайшей привязанности, с которой Мы никогда не переставали любить вашу страну, и как утешение вам среди ужасных бед, которые вам придется пережить. Вы знаете цель нечестивых сект, возлагающих ярмо на главы ваши, ибо они и сами провозгласили ее с циничной дерзостью: "Раскатоличить Францию". Они хотят выкорчевать из ваших сердец последние следы веры, покрывшей отцов ваших славою, соделавшей страну вашу великой и процветающей среди народов, поддерживающей вас в испытаниях, приносящей спокойствие и мир в ваши дома и открывающей вам путь к вечному блаженству. Вы чувствуете, что обязаны защитить эту веру всей душой своей. Но не обманывайтесь - все труды и усилия будут бесполезны, если вы будете пытаться отразить наносимые вам удары, не объединившись прочно. Посему отбросьте же всякие причины разделения, что могут существовать меж вами. И сделайте, что необходимо, дабы обеспечить вам единство прочное, как должно быть у людей, сражающихся за общее дело, особенно - когда дело это из тех, за победу которого всякий должен стремиться пожертвовать чем-то из своих частных мнений. Если вы желаете, по мере сил своих и согласно со своим насущным долгом, сохранить религию ваших предков от опасностей, которым она сейчас подвергается, задача первостепенной важности для вас - явить большую степень отваги и щедрости. Мы уверены в том, что щедрость эту вы явите, и будучи щедры к служителям Божьим, склоните Бога быть все более и более щедрым к вам.
17. Что же до защиты религии, то, если вы желаете предпринять ее достойным образом и производить разумно и результативно, то прежде всего необходимы две вещи: вы должны столь верно строить себя по заповедям христианского закона, чтобы все действия ваши и вся ваша жизнь была к чести веры, которую вы исповедуете, а затем - вы должны быть тесно соединены с теми, чье особое служение - охранять религию, со своими священниками, своими епископами и, превыше всего, с Апостольским Престолом, являющимся осевым стержнем католической веры и всего, что может быть сделано во имя ее. Так вооружившись для битвы, выступайте бесстрашно на защиту Церкви; но заботьтесь о том, чтобы полагаться всецело на Бога, ради дела Коего трудитесь, и не преставайте молить Его о помощи.
18. Что до Нас, то сколь долго вы должны будете бороться против угрозы, столь Мы сердцем и душою будем средь вас; труды, тяготы и страдания - их разделим Мы со всеми вами; и изливая Богу, основавшему Церковь и всегда ее хранящему, Наши смиренные и настойчивые молитвы, Мы будем просить Его обратить милостивый взор на Францию, избавить ее от бурь, выпущенных над нею, и, по заступничеству Непорочной Девы Марии, скоро вернуть ей благословения спокойствия и мира.
19. В залог сих небесных даров и в знак Нашего особого благоволения, Мы от всего сердца Нашего уделяем вам, досточтимые братья, вашему духовенству и всему французскому народу апостольское благословение.
Дано в Риме, у св. Петра, 11 февраля, в год 1906, Понтификата Нашего третий.
1 Энц. "Immortale Dei", 1 ноября 1885 г.
2 Обращение к французским паломникам, 13 апреля 1888 г.